От инвалидности не застрахован никто
«Почему-то каждому из нас всегда кажется, что несчастье может случиться с кем угодно, но только не с нами»
Исповедь матери
- Мне было 35, и у меня была счастливая семья: любящий муж, три дочки. И когда нам сказали, что у нас будет еще мальчик, мы были на седьмом небе от счастья. Но во время очередного УЗИ врач сказал: есть вероятность, что ребенок родится с синдромом Дауна. Я толком не знала, что это такое, а муж сказал: «Все это ерунда. У нас обоих в роду все здоровые, крепкие, закаленные. Мы не пьем и не курим». В общем, почитали мы в Интернете об этом синдроме, узнали, что часто врачи ошибаются. Но глубоко внутри появился страх. Муж даже говорить об этом не хотел. А я с содроганием сердца ждала очередного похода к гинекологу. Когда следующее обследование доказало, что ребенок родится нездоровым, было слишком поздно что-то менять. И семья решила отправить меня до родов к родственникам в район. Там и появился на свет мой сынок.
Когда я впервые увидела своего, понимаете - СВОЕГО малыша, я отвернулась! Я испугалась. Я подумала, что это страшный сон, или, может, врачи что-то напутали и хотят подсунуть мне чужого ребенка. Так всегда бывает: почему-то каждому из нас всегда кажется, что несчастье может случиться с кем угодно, но только не с нами. Не знаю, сколько времени понадобилось для того, чтобы я захотела взять его на руки. Точнее - даже не захотела. Мне врач приказал, сказал, что я плохая мать, что я не женщина, раз не признаю своего ребенка. Но потом сухо добавил: «Не хочешь мучиться – все поймут, отказывайся от него!» Я не хотела, чтобы все это было правдой. Я не знала, как мне быть, что делать дальше. Честно, мне стыдно за мысли, что тогда лезли мне в голову, они были ужасными, грешными. Но силами Аллаха я поборола в себе страшные желания.
Когда муж приехал за мной, он взял нашего сына, поцеловал, и сказал: «А вот и наш долгожданный наследник!». Первый раз я видела, как мой сильный, смелый, стойкий мужчина плакал. Мы оба плакали. Долго. Мы понимали, что наша жизнь никогда не будет прежней. Но муж сказал, что будет рядом. И стало легче. Не поверите, но я до последнего боялась, что он попросит отказаться от ребенка. И я, возможно, согласилась бы.
Но мы приняли нашего сына таким, какой он есть. Однако так и не смогли решиться на то, чтобы этот мир принял его. Внешне он сильно отличается от других деток. Мы решили, что будет лучше, если о нем не будет знать никто, кроме самых близких. Я не вернулась в город, оставила работу и посвятила себя сыну. А всем мы сказали, что у меня был выкидыш, и я некоторое время решила побыть вдали от столицы.
Было сложно. Врачи так и не смогли объяснить, почему это случилось именно с нами. Они толком ничего не объясняли: нужен ли особый уход, особое питание. Я просто понимала, что с ним будет не так, как с дочками. Первые недели я сходила с ума. Он не ел. Вообще не ел! Знаете, как часто я подходила к гахворе (колыбели - прим. авторов) проверить, есть ли дыхание, жив ли он. Это правда, очень страшно. Он просто спал, а когда просыпался, то мало чем отличался от спящего. Я боялась, я злилась, я была так вымотана. Доходило до того, что я со всей силы заставляла его взять в рот грудь или бутылочку со сцеженным молоком. Только после этого он начинал понемногу пить. Он был таким худеньким, таким бледным, таким… беззащитным. Он начал болеть. То носик, то с животиком проблемы, потом ушки. В какой-то момент я поняла, что не справлюсь одна. Но куда обратиться?
Вы подумаете, что мы плохие родители. Но мы пытаемся уберечь сына от проблем, не хотим, чтоб его кто-то обидел. Я однажды видела похожего ребенка в парке, и наблюдала, как на него смотрят другие: как на инопланетянина. Некоторые просто отстранялись от него, как от прокаженного. Я не хочу такого. Да, он не ходит в детский сад и не общается со сверстниками. Я сама с ним занимаюсь. Мы поем с ним песни, читаем сказки, недавно он уже начал сам держать ложку и кушать самостоятельно. Я этому очень рада. Но я помню дочерей в этом возрасте, они умели гораздо больше.
Да, проблем много, обо всех и говорить не хочется. Но я рада, что у меня есть сын. Пусть он не такой как все, но он особенный. Он почти всегда улыбается, радуется, когда сестры возвращаются из школы, он играет с ними, хлопает в ладоши, когда слышит любимую песню. Он очень ласковый. Вы даже не представляете, насколько. Ни одна из моих дочерей не обнимает меня так нежно, как это делает сын. И я понимаю, что ему нужно общение. Но будут ли другие дети рады ему также, как и он им? Не будут ли они жестоки? Я сомневаюсь, что у воспитательниц хватит терпения, потому что есть проблемы с туалетом, с общением, со слухом. Я боюсь, что другие дети не смогут найти с ним общий язык, будут смеяться над ним. А он очень ранимый, он же все понимает, все чувствует...